Россия это не Москва, и уж тем более не Санкт-Петербург.

Четыре века назад тогдашняя «элита» (бояре) сдали Москву полякам, а освобождение Москвы и России началось по инициативе «провинции» – свободных граждан нижегородских земель.

Откуда же черпает силы Россия?

Когда я бываю в провинции, всегда стараюсь посетить баню, чтобы узнать, чем живут и о чём думают люди. А говорят люди с горечью о положении в стране, болеют за Россию. Жаль, что наши правители не могут по примеру римских императоров посещать публичные бани, чтобы узнать из первых рук, что на самом деле думает народ.

Русские пошли именно из новгородских земель. Именно здесь зародилась русская демократия.
Согласно летописному преданию «Повесть временных лет» (созданному в XI — начале XII веках), название РУСЬ произошло от варягов племени русь, призванных славянскими и финно-угорскими племенами (чудь, словене, кривичи и весь) в 862 году.

Автор словаря русского языка С.И.Ожегов пишет, что “варяги в Древней Руси: выходцы из Скандинавии, объединявшиеся в вооруженные отряды для торговли и разбоя, нередко оседавшие на Руси и служившие в княжеских дружинах”.

Первый русский князь – варяг Рюрик – согласно Ипатьевской летописи сел сначала княжить в Ладоге, и только после смерти братьев срубил город Новгород и перебрался туда. Через новгородские земли в страны Скандинавии шёл также путь «из варяг в персы», который как бы продолжил путь «из варяг в булгары» в страны Востока.

Профессор философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета доктор философских наук Герман Филиппович Сунягин считает, что в своё время мы приобщились к двум передовым очагам того времени: к византийской духовности и к варяжской военной демократии.

В России разрозненные государства были едины в культурном и в антропологическом смысле. Они, конечно бы объединились, если бы не монгольское нашествие, которое толкнуло нас на неестественный путь развития.

Монголы создали так называемый «русский улус» по образцу других своих административно-территориальных образований. Это означало деспотический способ управления территорией, и ростки нашей демократии очень быстро улетучились.

Но в конце концов мы оказались сильнее монголов. В результате была создана великая держава, рассчитанная на экспансию, построенная по монгольскому образцу.

Да, управление было деспотическим. А как иначе можно было управлять такой огромной разнородной территорией, как не деспотическим способом? Это была жизненная необходимость!

Государство на Руси всегда было самой главной ценностью, поскольку именно оно удерживало колоссальные просторы и разнородных людей в неком едином целом. И властная вертикаль была в этой ситуации неизбежна. Деспотический способ правления дал форму организации этого колоссального пространства. Как и у монголов, она состоит из ставки и многочисленных податных территорий.

Так и до сих пор: у нас есть Москва, где собраны все деньги, и есть податные территории, живущие на дотации из центра.

В отличие от Европы, которая расположена южнее, Россия производит меньше прибавочного продукта. В Европе могут снимать два-три урожая и спокойно распределять избыток естественным рыночным способом. В России, чтобы распределять ограниченный прибавочный продукт, нужна была мощная центральная власть. Московская ставка вначале собирала с податных территорий этот прибавочный продукт, но потом и распределяла, – за счёт чего и выживал народ

Россия, по мнению западных историографов, была «империей наоборот»: она не пила соки из других народов, а отдавала свои ресурсы, распространяя культуру.

В русской истории русский народ выступал как пушечное мясо и тягловая сила империи.
Историк Ключевский выразил это формулой: «государство богатело, а народ хирел».

«Мне жаль тебя, русская мысль, и тебя, русский народ! Ты являешься каким-то голым существом после тысячелетней жизни, без имени, без наследия, без будущности, без опыта. Ты, как бесприданная фривольная невеста, осуждён на позорную участь сидеть у моря и ждать благодетельного жениха, который взял бы тебя в свои руки, а не то ты принуждена будешь отдаться первому покупщику, который, разрядив и оборвав тебя со всех сторон, бросит тебя потом, как ненужную, истасканную тряпку!» (1866 год В.О.Ключевский “Курс русской истории” т.9 стр. 276).

Ключевой вопрос, как дальше развиваться нашему государству, и место русского народа в нём.
Что важнее: империя или национальное государство (родина)?

Патриотизм – это любовь к Отечеству, а не к государству!

Сумеем ли мы удержать эту территорию без сильного государства?
Как выйти нам из нового «смутного времени» ?
Если Спарта и Рим погибли, что может существовать вечно?

Профессор Сунягин Г.Ф. считает, что есть разные способы угасания империи. Рим исчез вместе с системообразующим народом. То же было и с Византией, от которой осталась только великая культура.
А вот Великобритания выжила, потому что великая английская империя сконцентрировалась на возделывании метрополии.

Мы исчезнем как Рим и Византия целиком и полностью, или мы благоустроим, по примеру Англии, нашу русскую метрополию. И даже, исчерпав свои пассионарные силы, мы останемся при ней, как нормальный европейским народ. Мы должны быть к этому готовы. Рано или поздно это будет. И готовность состоит в том, чтобы предоставлять свободу регионам, потратить оставшиеся силы на благоустройство района нашего этнического формирования, который будет точно наш и который никто у нас не заберёт.

Основная мысль статьи Солженицына «Как обустроить Россию» состояла в развитии земства, то есть опять же провинции (территорий).

Но известно, что в провинциях России всегда были сильны центробежные тенденции. Как сделать, чтобы центробежные тенденции сменились на центростремительные, причём безо всякого насилия со стороны центра?

«Модернизация экономики не может быть модернизацией, которая идёт из центра. Она должна опираться на активность граждан, на местные региональные инициативы, иначе просто ничего не получится», – признал Президент Д.А.Медведев – «…распределение бюджетных средств должно смещаться в пользу регионов и муниципалитетов».

Именно из глубинных русских земель черпает силы Россия.

Трудные времена рождают в обществе сплочённость и солидарность, без которой не выжить.
«Русская Идея», рождённая горьким опытом нашей истории, проста: СПАСТИСЬ МОЖНО ТОЛЬКО ВМЕСТЕ!

Русская идея, как и любая другая идея, является проявлением жизненной необходимости. Она сформирована всей нашей историей, где главным было выживание русской нации и обретение ею целостности как народа. Отсюда и одно из положений русской идеи о том, что индивидуальное спасение невозможно, спастись можно только вместе.

Если в тёплых странах выжить можно и по одному, то у нас, в нашем суровом климате выжить можно только вместе, помогая друг другу. Европа расположена в зоне уверенного земледелия, где могут снимать по два урожая в год. А в России урожай, даже если всё делаешь вовремя и правильно, не гарантирован. Поэтому на Западе развито представление о личной ответственности за судьбу, а у нас народ живёт сообща, верой и надеждой.

Если на Западе богатство было мерилом праведности, то у нас в России праведность не в личном обогащении, а в жизни по совести, в готовности помогать и делиться, без чего в наших суровых условиях не выжить.

Из этого родилась и «русская соборность» как коллективный разум.

В европейской культуре делается акцент на ценность индивидуальности, она превалирует над ценностью общности и государства.

У нас одному не выжить. И потому ценность общности превалирует над ценностью индивида. Отсюда положение «Русской Идеи» о необходимости самопожертвования личности ради светлого будущего всего народа.

Достаточно вспомнить самые трудные моменты нашей истории, чтобы понять очевидную истину: наша сила в единстве – в единстве многообразия!

Именно из-за феодальной раздробленности русских княжеств, монголам удалось покорить Русь.
Если мы не преодолеем разногласий (как это сделали нижегородцы в 1611 году), то погибнет Россия. Если мы не объединимся, как это сделали наши предки на Куликовом поле, то не будет России.

Но стоит ли государство того, чтобы ради его сохранения погибли миллионы людей?
В России всегда главной ценностью было государство, потому что оно обеспечивало сохранение территорий и защищало людей, ради всех, жертвуя многими.

Сейчас у нас – «разруха, припорошенная гламуром».
Чтобы её преодолеть, России нужно не единомыслие, а согласие.
Уж лучше пусть власти дружат, чем враждуют.
Лучше фига в кармане, чем гражданская война.

Сила русской земли в Вере! Как только народ теряет веру (в правителей, в церковь, в священнослужителей, в Бога, в справедливость) так случаются революции.

Главная проблема нашей жизни – потеря Веры в будущее. Русский народ всегда жил Верой. А теперь живём в постоянном страхе перед будущим.

Раньше верили в царя батюшку, потом верили в коммунизм, теперь верим…

Нашему народу сколько не обещай, ему всё мало.

А всё потому, что русский верой живёт. Без веры на этом пространстве выжить невозможно! Вера – единственное утешение и спасение!

Известный немецкий философ ХХ века Мартин Хайдеггер, разделявший идеи национал-социализма, в 1943 году говорил про Россию: «Мы (немцы) никогда не победим русских, пока не осознаем их метафизическую тайну. А тайна в том, что они являются землёй будущего. Русские – это не понятая самими собой, никем другим, тайная земля будущего… История земли будущего содержится в ещё не освобождённой для себя самой сущности русскости».

“Жить в благополучных в материальном отношении странах легко. А вот чем ты будешь жить в наших ужасных условиях? Мы, русские, не хотим согласиться с приоритетом материального над духовным, хотя и не в состоянии абсолютно освободиться от бытовых проблем. Выживание по типу “пойду на всё, но никогда не буду голодать!” чуждо нашей культуре, проповедующей ценность самопожертвования. Прагматизм никогда не был и никогда не будет чертой русской души.

Вот ведь весь мир живёт умом, только у нас от ума одно горе, — а всё потому, что русский сердцем живёт! Нажива не отличительная особенность нашего национального характера.

Если на Западе люди в большей мере обеспокоены идеей личного счастья, то в России их мучит идея счастья всеобщего — как всех осчастливить, даже если для этого необходимо пожертвовать собственной жизнью. Выживать за счет спекуляции — вряд ли это может быть идеалом русского человека, который, напротив, готов сознательно пойти на материальные лишения, дабы ощутить духовную свободу.

Русские — это вечное недовольство собой. Мы, подобно детям, готовы слушать всех, кто встал в позу учителя, и потому представители высокоразвитых стран думают, что они взрослее. Но ведь взрослость определяется не умением получать, а желанием отдавать, причем безо всякой выгоды для себя.

Отличительная черта русской души — бескорыстность; ни для какого другого народа совесть не является такой мучительной проблемой, как для нашего, потому что совесть заставляет жертвовать выгодой.

Да, русская душа задаёт неземные ориентиры, возможно, они невыполнимы, но зато не позволяют уснуть в сытом самодовольстве. Сытость убивает душу. Ведь это тело даётся душе, а не душа телу.

Русскому человеку не нужно богатство, мы даже свободны от желания достатка, потому что русский всегда более озабочен проблемами духовного голода, поиском Смысла, нежели накопительством, — в этом пренебрежении материальным и заключено духовное средоточие».