Они умирают во сне один за другим, за тысячи километров от дома. Их средний возраст 33 года. Все, кроме одного, то есть 116 из 117 – здоровые мужчины, иммигранты из юго-восточной Азии, прожившие на американской земле меньше года.
Пик смертей пришёлся на начало 1980-х. Мужчины, представители народности хмонг, умирали во сне. Отчего – никто не мог понять. Никто из них не был болен. Все жили в разных городах США. Их объединяла принадлежность к одной культуре и страна, из которой они все они приехали – Лаос. Только и всего.
Доктора дали проблеме символическое название, которым, можно сказать, расписались в собственной беспомощности: «синдром внезапной ночной смерти». Это никак не помогло понять причины загадочного недуга, и уж тем более лечить его, но стало значительно легче созывать посвящённые ему научные конференции.
Двадцать пять лет спустя профессор Университета Калифорнии (Сан-Франциско) Шелли Адлер собрала и обобщила все сведения о странных смертях. Она взяла множество интервью у представителей диаспоры хмонг и изучила существующую научную литературу по этому вопросу.
В результате появилась книга «Сонный паралич: ночные духи, ноцебо и связь тела с сознанием» – исследование о том, как сознание влияет на биологию.
Вывод, к которому приходит Адлер ошеломляет: в некотором смысле мужчины хмонги были убиты собственной верой в злых духов.
* * *
К 1986 году уровень смертности среди хмонгов снизился, но эпидемиологический факт так и остался без объяснения.
Адлер в это время занималась в Университете Калифорнии изучением традиционных верований, связанных с явлением, которое она сама называла «ночными приступами, сжимающими душу».
В научной литературе это явление называется «сонный паралич» (состояние, когда паралич мышц наступает до засыпания или после пробуждения; обычно сопровождается чувством ужаса; прим. mixednews).
Примечательно, что сонный паралич известен практически во всех культурах, и почти везде ассоциируется с ночным злым духом.
В Индонезии его называют диджонтон (сдавленный). В Китае – бей ги йа (во власти призрака). Венграм он знаком как божоркани-нимас (схваченный ведьмой). Жители острова Ньюфаундленд называют ночного духа олд хаг (кикимора).
Голландское название ближе всего к английскому (night-mare) и означает «ночная ведьма». Корень mare, по всей видимости, произошел либо от германского mahr либо от древнескандинавского mara. Так называли фантастическое существо женского пола, которое, по словам Адлер «садится на грудь спящего, вызывая удушье».
В разных культурах визиты «ведьмы, которая душит спящих» описываются очень похоже. Жертвы всегда уверены, что бодрствуют, окружающий мир выглядит в высшей степени реалистично, но пошевелиться они не в состоянии. Человека переполняет «неописуемый страх и ужас», он чувствует, будто кто-то сжимает его грудь, становиться трудно дышать.
Механизм этого явления учёные понимают довольно хорошо. Паралич, сжатие грудной клетки – всё это подробно описано в научной литературе, посвящённой нарушениям сна.
Сонный паралич возникает, когда фаза быстрого сна происходит «в неправильном порядке».
В стадии быстрого сна наш мозг блокирует движения тела; мы временно парализованы. Это нормально. Но мы не должны бодрствовать, переживая фазу быстрого сна. А сонный паралич происходит именно так: мозг смешивает состояния, которые должны наступать последовательно.
Тут-то и наступает «время ночной ведьмы». Люди, пережившие сонный паралич, рассказывали, что ощущали в это время присутствие чего-то ужасного, злого и потустороннего.
«Я знаю, что оно было там. Зловещее присутствие… но защищаться не мог, не мог и пальцем пошевелить», – рассказывал один из собеседников Адлер. Такие ощущения описывают представители многих культур; даже если называют их по-разному.
«Я пережил сонный паралич дважды, в студенческие годы. Невозможно передать, какой это был смертельный ужас. Я видел – нет, чувствовал – что слева от меня стоит «зло». Что это было за зло, и откуда я знал, что оно так омерзительно – сказать не могу. Но знаю, что оно там было. Пока это продолжалось, зло подходило всё ближе. Я чувствовал – убить меня оно не сможет. Слишком мало для этого. Ощущение было такое, будто за этим присутствием есть что-то ещё. Возможно то, что называют душой, хотя я убеждённый материалист. Я проснулся в таком ужасе, какого не испытывал никогда в своей жизни. Непреодолимый страх. Неописуемый кошмар. Когда, позже, я прочёл о сонном параличе, то сразу же опознал в «ночной ведьме» моё ночное зло».
Но есть и существенная разница между тем сонным параличом, который знаком многим из нас и тем, что переживали иммигранты хмонги в 1980-х годах. Обычный сонный паралич – опыт крайне неприятный, но безвредный. То, что происходило с мужчинами народности хмонг – убивало.
* * *
Адлер изучала культуру народности хмонг и верования этих людей в ночных духов, которых они называют «цог цуам» много лет. Она ездила по местам, где происходили мистические смерти, общалась со множеством иммигрантов хмонг, собрала десятки свидетельств тех, кто пережил сонный паралич, изучила всё, что было собрано другими исследователями. Один 49-летний интервьюируемый описал свой опыт следующим образом:
«Это произошло спустя несколько месяцев, после моего приезда в США. Я лёг спать. Выключил свет и… внезапно почувствовал, что не могу двигаться. Я попытался пошевелить рукой, но не смог. Я пытался снова и снова – безуспешно. Я понял, что это цог цуам. Я страшно испугался. Еле дышал. Думал: «Кто мне поможет? Что, если я умру?»
Адлер выяснила, что посещения «ночных ведьм» были вписаны в систему традиционных верований народности хмонг (как анималистов, так и христиан). Она предположила, что вера в цог цуам и панический страх перед её появлением мог стать фактором, провоцирующим или усугубляющим приступы сонного паралича.
«Когда хмонг не молится так, как положено; когда он не выполняет, как следует, религиозные ритуалы, забывает принести жертву или что-нибудь ещё в этом роде – духи предков или духи деревни перестают его охранять, – объяснил один из хмонгов. – И тогда злой дух вправе прийти и забрать его».
В конце 1970-х и начале 1980-х у хмонгов было достаточно причин, по которым они не могли выполнять всё, что требует их вера.
Хмонги получили разрешение на иммиграцию в США после Войны во Вьетнаме. Многие из них вели партизанскую войну против правительства Лаоса на стороне США. Когда лаосские коммунисты победили, в Америку хлынул поток иммигрантов-хмонгов, которым на родине грозила расправа.
Правительство США решило рассеять диаспору хмонгов по 53 разным городам США, чтобы избежать образования крупных поселений иммигрантов. Но хмонги почти сразу же организовали второе переселение, и обосновались, в основном, в Калифорнии, Висконсине и Миннесоте.
Иммигрантам в Штатах всегда приходится сталкиваться с множеством проблем. Миннеаполис или Фресно совсем не похожи на высокогорный Лаос с его животноводством и охотой. Безработица была чрезвычайно высокой и многие чувствовали, что теряют почву под ногами.
Некоторые хмонги не могли чтить память своих предков так, как делали это на родине. И знали, что за рискуют встретиться с цог цуам. Когда страшная ночная ведьма появлялась, полагалось вызвать шамана и провести обряд. Но хмонги, разбросанные по разным концам страны, далеко не всегда могли найти нужного человека. А без исполнения традиционных ритуалов, без шаманов и в чуждой культурной среде они чувствовали себя беззащитными.
Адлер приходит к выводу, что лаосские иммигранты были в каком-то смысле убиты своими мощными культуральными верованиями в существование ночных духов.
«На сильный и продолжительный стресс, вызванный разрывом с собственной культурой и переселением в чуждую среду накладывалась вера в злых духов, обладающих властью убить человека, не исполняющего религиозных обрядов. В результате одинокие мужчины хмонги вынуждены были жить в постоянном мистическом страхе перед посещением ночной ведьмы, что, в конечном итоге, могло привести к смерти».
Адлер считает странные смерти хмонгов проявлениями эффекта ноцебо (Средство, не обладающее реальным фармакологическим действием, но вызывающее отрицательную реакцию у пациента; термин появился как антитеза плацебо; прим. mixednews).
Эффект ноцебо очень плохо изучен. Причины этому преимущественно этические – исследование этого эффекта может быть сопряжено с причинением вреда человеку. Однако те немногие научные работы, которые всё же проводились, доказывают, что ноцебо – явление реальное и обладает большой силой.
Например, люди, которым говорили, что они чувствительны к электромагнитному излучению сигналов мобильных телефонов, начинали испытывать изматывающие головные боли.
Уровень побочных эффектов среди пациентов, которых лечили от артрита, оказался связанным с тем, что они знали о медикаментах, которые принимали.
Но если существуют внешние проявления веры, почему бы не быть и внутренним? Было бы логично предположить, что чем сильнее человек во что-нибудь верит, тем мощнее воздействие, которому подвергается его организм, даже если верования, о которых идёт речь, касаются чего-нибудь совсем ненаучного.
Если вы всё ещё сомневаетесь, что эффект ноцебо может действительно привести к безвременной смерти, у Адлер есть ещё один убедительный пример.
Группа учёных сделала удивительное открытие: американцы китайского происхождения, если они были рождены в «несчастливые» с точки зрения китайской астрологии года и болели какой-нибудь болезнью, умирали раньше, чем больные той же болезнью, которые родились в «счастливые» года.
То есть люди, родившиеся в год, который считается «плохим» для здоровья лёгких, умирают от болезней лёгких в среднем на пять лет раньше, чем такие же больные, но родившиеся в другой год.
Ничего подобного с представителями других национальностей, живущих среди китайцев, не наблюдалось. Причём то, насколько раньше эти люди умирают, напрямую связано с тем, насколько «сильна их связь с традиционной культурой Китая».
Есть о чём задуматься. Если человек родился под несчастливой звездой, он умирает на пять лет раньше, чем тот, что рождён под счастливой, от одной и той же болезни. Но только в том случае, если он верит в китайскую астрологию.
Адлер называет это явление «этнической биологией».
«Поскольку отношение к действительности может иметь биологические последствия, и это отношение различно в разных культурах, то в зависимости от культурного контекста биологические процессы в одинаковых условиях могут протекать по-разному, – пишет она. – Другими словами, биология «национальна».
Мы пока очень мало знаем о том, как наше сознание связано с телом. Изучение сонного паралича может дать нам ключ к этой загадке.
