В 2013 году исполняется 60 лет печально известной “бериевской” амнистии. В соответствии с указом от 27 марта 1953 года из советских лагерей и колоний было освобождено около 1,2 миллиона человек. Вместе с невинно осужденными людьми на свободу выходили отпетые уголовники. Амнистия спровоцировала всплеск преступности в Советском Союзе.
26 марта 1953 года Министр внутренних дел СССР Лаврентий Берия направил Маленкову секретную записку, в которой, в частности отмечалось, что «содержание большого количества заключенных в лагерях, тюрьмах и колониях, среди которых имеется значительная часть осужденных за преступления, не представляющие серьезной опасности для общества, в том числе женщин, подростков, престарелых и больных людей, не вызывается государственной необходимостью».
Берия указывал, что из 2,5 миллионов заключённых ГУЛАГа лишь 220 тысяч человек являются особо опасными государственными преступниками. Кроме этого, министр отмечал, что «стремительный рост численности заключенных вызван тем, что в 1947 году были приняты указы об усилении уголовной ответственности за хищения и кражи. (Указами Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года за эти виды преступлений предусматривались длительные сроки заключения – И.М.).
“Человек в пенсне” Лаврентий Берия
В результате к 1 января 1953 г. в лагерях оказалось 1 241 919 воров и расхитителей государственной собственности, как в особо крупных, так и особо мелких размерах. В последнем случае речь шла о доведенных до отчаяния советских гражданах, осужденных по т.н. статьям «о колосках».Ситуация осложнялась еще и тем, что по инициативе Сталина было отменено досрочное освобождение заключенных и зачета им рабочих дней за хорошее отношение к труду. К примеру, осужденные впервые по статье 196 УК БССР «за небрежное или не добросовестное отношение к служебным обязанностям» (например уход с работы или опоздание) к трем годам лишения свободы были вынуждены «трубить срок» «от звонка до звонка».В местах заключения находилось около полумиллиона женщин, из которых 6286 беременных и 35505 имеющих при себе детей в возрасте до двух лет. Кроме этого, заключенными ГУЛАГа были 238 тысяч пожилых людей, а также 31 181 несовершеннолетних.В итоге, Берия предложил вдвое сократить срок наказания осужденным более чем на 5 лет, освободить женщин имеющих детей до 10 лет, беременных женщин, несовершеннолетних (до 18 лет), пожилых и тяжело больных людей. Из указа был вычеркнут абзац «не применять амнистию к военным преступникам из числа бывших военнопленных». В результате этого, возможность выйти на свободу получили многие бывшие «лесные братья» из Прибалтики, Украины и Беларуси.
Лагерь ГУЛАГ
Амнистия не распространялась на особо опасных государственных преступников, осужденных за бандитизм, умышленное убийство, контрреволюционные преступления (осужденные по политической 58-й статье, оставались в местах заключения) и за хищения социалистической собственности в особо крупных размерах.27 марта 1953 года проект Указа был единогласно одобрен на заседании Президиума ЦК КПСС, и вскоре вступил в силу. На свободу предполагалось выпустить 1 203 421 человека, а также прекратить следственные дела в отношении 401 120 граждан.Одним из «птенцов Берии» (так называли отпущенных по амнистии 1953 года) был уроженец Поставского района, Молодечненской области БССР Вацлав Полюлян. Рожденного еще в 1920 году, т.е. еще «за панским часом», жителя деревни Ромашковичи в августе 1948 года Народный суд Поставского района приговорил к 10 годам лишения свободы за пособничество в совершении преступления. Скорее всего, двадцативосьмилетний парень, каким-то образом был связан с польским подпольем, действовавшим на территории Поставщины.
Вацлав Полюлян
Поляк по национальности, Вацлав Полюлян получил максимальные 10 лет лишения свободы, из которых, правда, ему пришлось отсидеть лишь половину срока. В Справке 8-БС, выданной В.И. Полюляну 24 июля 1953 года, в частности, отмечалось, что осужденный «отбывал наказание в местах заключения МВД по июль 1953 года и по отбытию срока (напомним, что Берия в своей записке предложил, сократить срок пребывания заключенных, осужденных более чем на 5 лет вдвое – И.М.) с применением указа от 27 марта 1953 года освобожден и следует к избранному месту жительства, а именно в Молодечненскую область, Поставский район, город Поставы». Лагерное начальство снабдило Вацлава Полюляна билетом, стоимостью в 297 рублей и отправило сидельца домой. Уже в Поставах Полюлян получил от райвоенкома, гвардии полковника Сальникова полагающееся ему денежное довольствие.
Уникальный документ. Справка 8-БС об освобождении Вацлава Полюляна из мест заключения летом 1953 года
14 апреля 1953 года, т.е. через полмесяца после подписания Указа об амнистии Берия и Молотов предложили освободить всех, подпадавших под амнистию, иностранцев. 20 мая 1953 года Маленкову было доложено, что советские спецорганы пересмотрели судебные приговоры в отношении 41 551 иностранного гражданина, осужденного советскими судами к лишению свободы, в том числе 18 393 военнопленных. Досрочно из мест заключения было освобождено 16 574 иностранца.Впрочем, вместе с обычными гражданами в 1953 году на волю вышли и матерые уголовники. Дело в том, что у большинства из них были небольшие сроки и многие бывшие воры, насильники и прочая уголовная «шушера» получили возможность выйти на свободу.
Уголовный кодекс БССР 1928 года (с изменениями 1940 г.). Этим “сводом законом” пользовались правоохранительные органы БССР в послевоенные годы
Криминогенная обстановка в Советском Союзе осложнилось до критического уровня. Милиция не справлялась с разгулом преступности и бандитизма. В некоторых районах страны бандиты устраивали форменный «беспредел». Бывший сотрудник Министерства Юстиции СССР Надежда Куршева вспоминала, что в июне 1953 года столица Бурят-Монгольской ССР город Улан-Удэ стал настоящей «горячей точкой».
Город являлся фактически перевалочным центром, куда сходились все пути с Колымы, из Магадана и, что самое страшное, из Внутренней Монголии. Это была не советская и не монгольская территория, а особый район Китая, в котором в начале 1950-х находилось несколько лагерей, где содержались убийцы, особо опасные рецидивисты и грабители. И часть этих людей вышла на свободу летом 1953-го. Для большинства из них железнодорожный узел Улан-Удэ был первым городом на пути в сторону дома, и они задерживались там – кто на день, кто на неделю, а кто и дольше.Во второй половине июня начался беспрецедентный рост преступности в городе. Все государственные учреждения были переведены на казарменное положение. В Министерстве юстиции в кабинетах были установлены раскладушки, на которых спали сотрудники. Окна первого этажа были заложены мешками с песком и установлены пулеметы. Здание постоянно охранялось автоматчиками. Несколько самых опасных дней Министерство жило практически в осаде.В Улан-Удэ начались массовые убийства граждан. Если днём на улицах встречались ещё одинокие прохожие, то ночью город был полностью во власти уголовников. Милиция не справлялась с таким всплеском преступности; если сотрудники и ходили в форме, то только группами и с оружием. По утрам на улицах собирали трупы ограбленных и убитых ночью.
Сотрудники советской милиции
Единственное, что могли сделать власти – это призывать граждан по радиотрансляции и уличным громкоговорителям не выходить на улицу, забаррикадировать двери и окна. Помогало это мало. Уголовники разграбили все магазины, кафе и другие предприятия общественного питания. Бандиты врывались в общежития, насиловали молодых работниц промышленных предприятий, при попытке сопротивления убивали. Больше недели в городе шли погромы, и даже республиканские воинские части не могли справиться с тысячами бывших заключённых.
Положение было критическим.И партийные организации, и местная власть, и милиция, и военные оказались неподготовленными к фактическому захвату города бандитами. В Улан-Удэ в спешном порядке были переброшены регулярные части советской армии из Читы, других городов и регионов. Действие указа о неприменении смертной казни к преступникам было фактически приостановлено, и несколько дней в городе ни днём, ни ночью не смолкала автоматная и пулемётная стрельба. Бандитов расстреливали на улицах без суда и следствия, стрелять могли в любого человека без военной формы, который появлялся на улице во время действия комендантского часа, то есть с 22 часов до 6 часов утра. Редкие автомобили передвигались только со спецпропусками, а если автомобиль не останавливался по требованию патруля, по нему сразу же открывалась стрельба. Сколько человек было убито за несколько недель беспорядков, посчитать невозможно.Похожие события происходили тогда и под Казанью. В одну их ночей июля 1953 года курсантов военного училища подняли по тревоге, выдали оружие, боеприпасы и доставили на полустанок, расположенный рядом с городом. Как оказалось, там остановился грузовой поезд, в котором было более тысячи амнистированных уголовников. Почувствовав свободу, те вырвались из товарных вагонов и разбежались по поселку, совершая массовые грабежи, разбои, изнасилования, убийства.
Военнослужащий советской армии Борис Бобков. В 1953 г. участвовал в подавлении бунта амнистированных уголовников
Военнослужащие армейской дивизии и двух военных училищ с работниками органов внутренних дел окружили поселок и, сужая кольцо, загнали амнистированных в вагоны. Некоторых расстреляли при оказании сопротивления. Были жертвы и среди военнослужащих. Вагоны закрыли и под усиленной охраной отправили обратно на восток. Для большинства из этих освобожденных амнистия на этом завершилась.Такие случаи происходили практически по всей стране. В связи со сложившейся сложной ситуацией 2 июля 1953 года Президиум ЦК КПСС одобрил проект Указа «О неприменении амнистии к лицам, осужденным за разбой, ворам-рецидивистам и злостным хулиганам».Сегодня большинство исследователей подчеркивает, что амнистия 1953 года, не смотря на все негативные ее последствия, все же имела свои позитивные стороны, так как она стала спасением для многих тысяч безвинно осужденных советских граждан.
Кстати, во время проведения амнистии не обошлось и без курьезных событий. К примеру, одним из освобожденных тогда зеков был Евсей Ширвиндт. Этот человек с 1922 по 1932 год был начальником главного управления мест заключения и начальником конвойных войск. С 1933 по 1938 гг. Ширвиндт был Помощником Генерального прокурора СССР. В 1938 году автора многочисленных трудов по воспитательно-исправительному трудовому законодательству арестовывают и отправляют в лагерь. Удивительно, но зеки его не тронули. Более того Ширвиндт спасался от голодной смерти игрой на скрипке для лагерной администрации, за что получил кличку «Евсей-музыкант».
Обложка советского паспорта
Когда вышел Указ «Об амнистии» Никита Хрушёв приказал разыскать Ширвиндта, освободить его и доставить в Москву. В лагере «Евсею-музыканту» прямо на ватник накинули полковничью шинель и отвезли в Москву. В столице Ширвиндту вручили партбилет и постановление о полной реабилитации. В дальнейшем бывший зек возглавил комиссию по осуществлению амнистий и реабилитаций.
Паспорт Вацлава Полюляна, полученный им в декабре 1953 года
А что же Вацлав Полюлян? Через пять месяцев после освобождения из мест лишения свободы, в декабре 1953 года, на основании выданной в лагере справки 8-БС бывший осужденный получил советский паспорт. Кстати, в новом документе житель тогдашней Молодечненской области на всякий случай записался белорусом. Как говориться, от греха подальше.
